Олег Кожевников - Жажда жизни [litres]
Когда его страшная, смердящая пасть оказалась от меня уже метрах в двух, я попытался ударить чудовище копьём в голову. Но мою неумелую атаку ожидал полный облом; один взмах огромной медвежьей лапищи, и моё оружие полетело на землю. Паника накрыла мозг чудовищной волной, уже ничего не соображая, я судорожно лез всё выше, а жуткие звуки хриплого дыхания зверя с неотвратимостью преследовали меня. В себя я пришёл от громкого рёва, посмотрел вниз и увидел, что чудовище находится всего в трёх метрах ниже от меня, а в плече у него торчит арбалетный болт. Но это нисколько не мешало ему приближаться, карабкаясь, ко мне.
В отчаянье я выхватил духовой пистолет и начал стрелять из него, целясь прямо в глаза этой твари. Я услышал дикий рёв боли, вырвавшийся из пасти монстра, передними лапами он попытался прикрыть глаза, и это была его фатальная ошибка. Он не удержался на скале и с оглушительным воем полетел вниз. Меня трясло, я выронил пистолет и боялся даже посмотреть вниз. Оттуда доносились дичайшие звуки. А перед моими глазами всё продолжала стоять огромная разинутая пасть монстра, с клычищами длиной в палец и пузырящейся слюной.
Только минут через пять, когда я немного успокоился, смог, наконец, взглянуть вниз; до земли было метров восемнадцать, и я с запоздалым ужасом ощутил, на какой узкой приступке стою. Никогда не боялся высоты, а тут меня буквально накрыло. Я вжался в каменную стену, закрыл глаза и начал внушать себе, что всё нормально, что когда-то я на спор ходил по парапету на крыше семнадцатиэтажного здания, а сейчас я на высоте не больше шестого этажа. Помогло. Через минуту я открыл глаза и опять посмотрел вниз. Теперь внимание уже не рассеивалось, и я мог вполне адекватно воспринимать увиденное – это была завершающая картина жизни монстра, несколько минут назад преследующего меня.
Медведь лежал на камнях, громко хрипел и дёргался, встать он уже не мог. Наверное, он сломал себе позвоночник. К этому дёргающемуся чудовищу подошёл Сергей, почему-то с моим копьём, и с силой воткнул его в область шеи медведя, брызнула струя крови, обагрив тело моего друга, – картина, прямо сказать, была ритуальная. После этого медведь перестал дёргаться и хрипеть, а Сергей, расшатав копьё, выдернул его из могучей шеи чудовища. Но на этом ужасушка не закончилась. Из пещеры выбрались два маленьких медвежонка и потрусили к туше убитого зверя. Это была их мама, а они были слишком малы, чтобы понять, что их защитницы и кормилицы больше нет, и теперь за их жизни никто не отвечает.
О приближении этих потешных медвежат Сергея предупредил Оззи. Он с лаем бросился защищать хозяина. Серёга обернулся, оценил степень опасности, отложил копьё, снял с плеча арбалет и начал хладнокровно расстреливать огрызавшихся на Оззи медвежат. Получив по паре арбалетных болтов, те упали, дёргаясь и визжа. А Сергей, отложив арбалет, поднял копьё и пошёл добивать беспомощных зверят.
«На войне, как на войне, вернее, в каменном веке, как в каменном веке», – подумал я с некоторой печалью.
Этот невесёлый эпизод окончательно привёл меня в чувство, и я начал осторожно и медленно спускаться со скалы.
Спустившись, первым делом нашёл на камнях пневматический пистолет и набил пустую обойму металлическими шариками, лежащими у меня в кармане. Только после этого подошёл к, орудующему топором над тушей медведицы Сергею. Мой друг, полностью сняв одежду, с остервенением и уханьем отрубал голову медведицы. Всё тело у него было покрыто сгустками медвежьей крови и ещё какой-то гадостью.
– На хрена ты разделся, – удивился я, – и зачем тебе нужна голова этой медведицы? Что, хочешь её высушить и оставить на память о том незабываемом дне, когда мы как зайцы сваливали от этой горы мяса?
Сергей, прервав своё занятие, выпрямился, посмотрел на меня и ответил:
– А что? Мысль, конечно, интересная! Может, ты и прав, и её надо засушить. Слушай, Миха, а ты – герой! Ну, у тебя и хладнокровие, чтобы в такой-то ситуации успеть продумать единственный способ, как уделать этого монстра. Я от страха просто трясся там, на скале, когда ты его заманивал повыше. Очнулся только тогда, когда ты его начал дразнить копьём, чтобы заставить за тобой ползти дальше. Ну а стрельба по глазам пульками из духовушки – это вообще классика жанра. Кому рассказать, что такую зверюгу можно завалить пневматическим пистолетом, – ни в жизнь не поверят. Такую толстенную шкуру только каким-нибудь крупнокалиберным пулемётом и можно пробить. Это же, поди, с полтонны разъяренной медвежатины! Я тут измерил приблизительно длину её тела. Представляешь?.. Больше трёх метров!
Не отвечая, я стал осматривать нашу добычу. Объяснять Серёге мотивы своих поступков значило автоматически признаться в супертрусости. Лучше уж глубокомысленно промолчать, представ этаким крутым мачо – настоящим охотником каменного века; ведь всё и так понятно, стоит только взглянуть на гору добытого мяса.
Рассматривая поверженного зверя, я, наконец, определился, кого нам удалось завалить – это был самый натуральный пещерный медведь, вымерший как вид 15 тысяч лет назад от того времени, когда мы родились. У поверженного экземпляра передняя часть тела была более развита, чем задняя. Ноги короткие и сильные, голова массивная. Только теперь я окончательно прочувствовал, как нам крупно повезло, что медведица упала так удачно; для нас, разумеется. Она, с высоты, равной пятиэтажному дому, хребтом ударилась о выступающий острый край большого камня, сломала себе позвоночник и скатилась с камня на то место, где и нашла свою смерть.
Пока я осматривал зверя, Серёга продолжал молоть всякую чушь, описывая мои невероятные геройства в схватке с монстром. Наконец, ему надоело славословить в пустоту, и он снова стал самим собой – ироничным, придирчивым и требовательным малым. Несколько обиженный моим молчанием, он заявил:
– Ну что ходишь, как сыч надутый? Сбрасывай уже свою одежонку, а то испачкается в крови, и давай помогай мне разделывать эту тушу. Упускать такую удачу нельзя, ведь медвежье мясо и жир очень полезны и питательны. Эх, если бы был холодильник, или, на худой конец, мы бы уже добыли соль, всё мясо можно было бы сохранить. А так придётся удовлетвориться только несколькими килограммами вырезки. Ладно… хотя бы шкуры нужно снять с этих медведей. Теперь хоть нормальную обувку сгоношим. Да и на каменном полу пещеры можно будет спокойно спать на такой шкуре. Отмочим её, соскребём жир, несколько дней посушим на ветру, и весь этот мерзкий запах улетучится.
Да… Сергей был прав, всё это богатство бросать было нельзя. Нужно выжать из этой ситуации всё, что можно. В первую очередь нужно сохранить шкуры и жир. Я уже начал снимать рубашку, когда в моей голове сверкнула мысль: а ведь у этих медвежат должен быть и папочка! В хорошеньком же мы окажемся положении, когда он застанет нас за разделкой туш медведицы и медвежат. Тогда ярость медведицы, обнаружившей незваных гостей возле своей берлоги, покажется нам просто славным приёмом, по сравнению с естественной реакцией на такое безобразие настоящего хозяина этих мест.
Глава 13
Когда мысль о весьма вероятном появлении второго, ещё более страшного и могучего пещерного медведя мелькнула в моей голове, я, забыв про всё, заорал:
– Слон, бросай топор нафиг! Ты что, не понимаешь, это же медвежья семья, и сейчас может появиться самец!
Серёга выпрямился, ошеломлённо глядя на меня, секунду постоял, выпучив очумелые глаза, потом бросил топор и бросился к копью. А я, с болтающейся на одной руке рубашкой, кинулся к разложенной на большом камне одежде Сергея, там же лежал и арбалет, а рядом самодельный колчан с болтами. Схватив арбалет и натянув тетиву, я стал озираться по сторонам. Серёга, забравшись на большой камень и опираясь на древко копья, тоже напряженно осматривал подходы к месту, где мы находились. Так продолжалось несколько минут, но ничего подозрительного никто из нас так и не увидел. Оззи тоже был спокоен, он с огромным удовольствием пожирал кусок медвежатины, кинутый ему Серёгой.
– Миха, ну что делать-то будем? – крикнул Сергей.
Он спрыгнул со своего камня, подошёл ко мне и продолжил:
– Может быть, всё-таки рискнём и освежуем эту тушу? Грех такими трофеями бросаться. Где мы ещё такую шкуру добудем? Если сейчас всё бросим и свалим отсюда, потом всю жизнь жалеть будем! Нельзя нам отсюда просто так бежать!
– Верно, говоришь, – поддержал я его, – нельзя нам бросать эту долину! А значит, по-любому придётся схватиться с этим зверем, и чем скорее, тем лучше. Занять эту пещеру дело, пожалуй, поважнее будет, чем просто хапнуть шкуры и свалить. Поэтому давай бросай-ка заниматься мясницким делом, нужно хорошенько подготовиться к появлению разъярённого папаши убиенных тобой медвежат.
– А что, их нужно было в живых оставлять? Приручить, сделать домашними? Зоопарка здесь нет. Просто бросить – тоже не выход. Они бы уже к вечеру попали на зуб какого-нибудь хищника, а так хоть их шкуры и мясо помогут нам выжить.
![Олег Кожевников - Жажда жизни[СИ]](/uploads/posts/books/23926/23926.jpg)
